Антон Проскурин признал вину в убийстве ребенка, рассказал, за что “вознелюбил” девочку и, вероятно, рассчитывал на снисхождение. Тем более, что по одному из эпизодов его оправдали. Чем ближе было к концу приговора, тем более напряженно сжимал руки мужчина. Услышав, какое наказание назначил суд, он страшно побледнел. 19 лет колонии строгого режима с ограничением свободы еще на год — такого он явно не ожидал.
Родители Ксюши разошлись, когда она была еще младенцем. Мать вскоре сдала ее детдом, мотивировав тем, что у нее нет ни жилья, ни работы. Позже Зинаида познакомилась с Антоном Проскуриным и вышла за него замуж. После этого пара забрала девочку из детдома. И для нее началась совсем другая жизнь.
По словам соседей, девочка часто кричала и плакала, друзья Проскуриных вспоминают: она очень боялась отчима. За малейший проступок следовали крики, шлепки. Ребенка могли пнуть ногой в живот и бросить с высоты своего роста на кровать. Мать девочку не защищала, лишь советовала ей не плакать, а не то ”папа не перестанет бить тебя”.
— Я забеременела вскоре после того, как мы с Антоном расписались, в мае родила. Я думаю, он просто ревновал, — пыталась объяснить поступок супруга Зинаида Проскурина.
— Я видела синяки у Ксюши, однажды спросила у Антона: “Зачем ты ее бьешь?” — вспоминала в суде позже подруга семьи. — А он мне равнодушно ответил: “Это не мой ребенок”.
Вечером 8 июня прошлого года Ксюша осталась наедине с отчимом, мама была на работе. Антон Проскурин смотрел телевизор и пил пиво.
В какой-то момент он заметил, что девочка перемазалась йогуртом, который ела на ужин. Начал ее вытирать, увидел, что она еще и описалась. Мужчина пришел в ярость.
По версии следствия, он выдрал ей клок волос, схватил за шею, бил по рукам, ногам, телу, по губам — от этого полилась кровь, брызги разлетались во все стороны. Но больше всего ударов пришлось по голове. В какой-то момент девочка перестала плакать, легла на матрасик на полу возле двери, на котором обычно спала, и затихла навсегда.
Свою вину в страшном преступлении мужчина признал сразу. Сначала просил у полицейских пистолет, чтобы застрелиться, потом написал явку с повинной. Следователям он позже скажет: ребенка воспитывал, но вот “перестарался”.
Он подтвердит все, что нем расскажут другие и даже объяснит, откуда у ребенка перелом руки: переходили дорогу, Ксюша оступилась, он ее дернул за руку, да, видно, не рассчитал силу. К врачу не пошли, потому что думали, что это растяжение, руку просто туго перебинтовали.
А вот на суде показания давать он откажется, заявив, что ему слишком тяжело вспоминать тот вечер. Он со всем согласится, все признает и даже пояснит: алкоголь никак не повлиял на его поведение. Но подробнее говорить ни о чем не станет.
За него позицию защиты будет оглашать адвокат: они не согласны с квалифицирующим признаком убийство «с особой жестокостью», потому что Проскурин Ксюшу бил ладошкой, а не кулаком, и вообще — он так понимал воспитание в силу своих психических отклонений. Да, он вменяем, но отношение к этому миру и окружающим у него своеобразное.
Суд при вынесении приговора зачтет мужчине все возможные смягчающие наказание факторы и вслед за прокурором, который отказался от обвинений по эпизоду со сломанной ручки Ксюши, сочтет вину Антона Проскурина не доказанной, поэтому оправдает его.
Что касается убийства и истязания малышки, то и здесь суд рассудит своеобразно: хотя Проскурин и признает, что пил в тот вечер, а медосвидетельствование это подтвердит, суд не откажется считать данный факт отягощающим признаком — просто потому что подсудимый ранее сказал, что на его поступки это никак не повлияло.
Как бы то ни было, Антон Проскурин все равно за решетку в итоге отправился надолго. Сегодня Самарский областной суд приговорил его к 19 годам колонии строгого режима с ограничением свободы еще на год.
Но это дело еще не закончено: сейчас в Тольятти судят его супругу — Зинаиду Проскурину. Женщине вменяют истязание дочки и неисполнение обязанностей по воспитанию ребенка.
