Загадка гибели Лермонтова: чем закончится новое расследование убийства поэта
Обращение депутата Госдумы и известного кинодеятеля Николая Бурляева в Следственный комитет с просьбой провести новое расследование гибели Михаила Лермонтова — старое, первое, было, по мнению парламентария, недобросовестным — не получило пока ясного публичного ответа. Но, может, оно и к лучшему. Возникшая пауза — прекрасная возможность разобраться в мыслях и чувствах, которые рождает сенсационная новость. Мысли и чувства, признаться, весьма разнообразны и противоречивы.
Самое первое ощущение схоже с тем, которое испытал генерал Иволгин, герой фильма «Особенности национальной охоты», услышав, что его друзья попытались провести корову в бомбовом отсеке стратегического бомбардировщика: «Кузьмич, ты что серьезно?! Да это ж байка! Да не было такого!». В нашем случае байка тоже опередила реальность. Сюжет, правда, не один в один, но очень похожий.
Были и небыли
«Следственный комитет завел дело по факту убийства русского публициста и поэта Александра Сергеевича Пушкина, — сообщало два года назад, 9 января 2023 года, сатирическое издание «Панорама». — Создается специальная группа, которую возглавит следователь по особо важным делам из числа высших офицеров СК… Криминалистика XIX-го века не была ещё достаточно развита… Об объективном уголовном расследовании в те времена тоже не могло быть и речи. Между тем свежий профессиональный взгляд следователя-криминалиста поможет приоткрыть завесу тайны над этой историей и узреть скрытые пружины и истинных заказчиков преступления».
Впрочем, справедливости ради, даже «Панораму» нельзя назвать первопроходцем на этой ниве. Вначале все-таки было депутатское слово. Но — другого парламентария. Пять лет назад, в феврале 2019 года, пафосное письмо председателю СК России накатал депутат Законодательного собрания Ленинградской области Владимир Петров (в 2020 году он досрочно сложил себя полномочия), настоятельно попросив Александра Бастрыкина инициировать «дополнительное расследование причин и обстоятельств гибели» Александра Сергеевича Пушкина.
Основания: 1) огромный моральный и культурный авторитет поэта; 2) неполнота следствия, проведенного в 1837 году; 3) наличие у Пушкина большого количества могущественных недоброжелателей. «Слишком многие желали его смерти, чтобы голос правды и истины погрузился в молчание вечности, — доказывал Петров в своем обращении в СКР. — Знавшие его даже высказывали предположение, что Александр Сергеевич мог стать жертвой заговора — достаточно количество косвенных фактов говорит в пользу этой версии».
Примерно тот же набор аргументов приводит и Бурляев. Более того, в своих комментариях прессе он связывает смерти Лермонтова и Пушкина, утверждая, что в обоих случаях под видом дуэли было совершено «подлое убийство» и что круг заказчиков и подстрекателей, в принципе, один и тот же: «Речь, по сути, идет о двойном историческом убийстве». Тем не менее ставить обе эти инициативы на одну доску все же несправедливо.
О каких-либо результатах петровской инициативы неизвестно, и есть основания предполагать, что на ответ — тем более положительный ответ — в планы регионального парламентарий вообще не входил. Что этим обращением он преследовал две цели: во-первых, лишний раз напомнить миру о своем существовании; во-вторых, позабавить, поразвлечь почтеннейшую публику.
Такого рода акции Петров поставил на поток, снискав себе репутацию, мягко говоря, шутника. От которой и сам отнюдь не открещивался: «Мне часто приходилось работать в формате, близкому к шутовству». Среди прославивших Петрова инициатив — запрет мужьям изменять женам (нарушителей предлагалось карать домашним арестом), а также внесение секс-услуг с использованием секс-кукол в программу государственных гарантий бесплатного оказания медицинской помощи. Похоже, «пушкинское» обращение депутата в СКР тоже следует отнести к тому же разряду, разряду баек и анекдотов.
А тут — все серьезно. Без тени иронии. И, похоже, с отнюдь не нулевой следственной перспективой. Как сообщает Бурляев в своих многочисленных интервью на эту тему, он лично встречался с Бастрыкиным, имел с ним обстоятельную продолжительную беседу, и тот «очень внимательно все выслушал, проявил интерес и сказал, что принимает это дело под свой контроль». Надо полагать, это не тот случай, когда желаемое выдается за действительное. Не был бы так уверен депутат в том, что тема увлекла председателя СКР, наверное, не стал бы говорить об этом так много и так часто.
В общем, не исключено, совсем не исключено, что на сей раз и впрямь не байка, не анекдот, что процесс таки пошел. Правда, какие формы он может принять, пока абсолютно непонятно. Ясно только, что в привычные юридические формы они никак не вписывается. И дело тут не столько в давности событий как таковой, а сколько в том, что они находятся по ту сторону временной границы, отделяющей право от истории.
Нравится это кому-то или нет, но государство, в котором мы сегодня живем, появилось на свет 25 октября (7 ноября) 1917 года. II съезд Советов провозгласил в этот день создание Российской Советской Республики. Через несколько месяцев она стала называться РСФСР, а еще спустя 75 лет — Российской Федерацией. А то государство, которое существовало на этой территории до того, в юридическом смысле исчезло полностью и безвозвратно.
Правопреемниками этого государства — на момент 25 октября (7 ноября) 1917 года оно называлось Российской республикой, а еще раньше Российской империей — мы не являемся. В правовом отношении оно для нас другое, чужое. Соответственно, сколь бы неполным ни представлялось нам то или иное расследования, проведенные во время «до исторического материализма», какими бы несправедливыми ни выглядели вынесенные на их основании решения судов, отменять, пересматривать их и затевать новое следствие — правовой нонсенс.
Это все равно, как если бы наши судебные и следственные органы отменили решение аналогичных американских инстанций и начали по новой расследовать убийство Джона Кеннеди и/или Джона Леннона — на том основании, что предыдущее следствие было-де некачественным, недобросовестным и не учло кучу важных обстоятельств. Может быть, и некачественным, может быть, недобросовестным, может, и впрямь чего-то не учло. Но не наше это дело — во всех смыслах и оттенках сего слова.
Короче говоря, эпоха, закичившаяся 25 октября (7 ноября) 1917 года, — безраздельная вотчина историков. Это логично и с политической точки зрения: не то правоохранителям пришлось бы в первую очередь заняться тем, что случилось 25 октября (7 ноября) 1917 года, и признать это незаконным захватом власти и госпереворотом — со всеми вытекающими из этого наших государственных устоев правовыми последствиями.
Да и следователей такой подход освобождает от немалого бремени, не позволяет зарыться в делах давно минувших дней. Ведь гибель Пушкина и Лермонтова — далеко не единственные и не самые большие загадки нашей истории. Не будет преувеличением сказать, что вся она соткана из загадок. Начиная с начала начал.
Знаем ли мы, скажем, как и какой смертью, в силу криминальных или естественных причин, пал князь Рюрик? Ответ, увы, отрицательный. Неизвестны не только обстоятельства гибели основателя государства Российского, но и — что уж совсем ни в какие ворота — существовал ли он вообще, не был ли выдуманным, мифологическим персонажем. В общем, работы для криминалистов — непочатый край. Можно так углубиться в глубины, что и не вынырнуть, что на современность времени и сил не останется от слова «совсем».
Но все вышесказанное вовсе не означает, что в каких-то случаях — в то же случае с Лермонтовым — следователи не могут протянуть историкам и любителям истории руку помощи. Необязательно, кстати, что это будет рука штатных, действующих сотрудников СРК. Такое следствие вполне могли бы провести знатоки из числа авторитетных ветеранов СКР, находящихся в отставке. На общественных, так сказать, началах.
Никак правового статуса — и соответственно, правовых последствий — такое частно-государственное расследование, конечно, иметь не будет. Но вполне возможно, действительно прольет свет на какие-то тайны истории. Ну или, по крайней мере, опровергнет ложные версии.
«Ему непременно нужна была жертва»
Что касается дела Лермонтова, то совершенно ясным его, конечно, назвать нельзя. Упреки в недобросовестности и некачественности расследования, проведенного в 1841 году следственной комиссией во главе с плац-майором Пятигорска подполковником Федором Унтиловым, абсолютно справедливы. Однако если у всех, то у большинства загадок, связанных с этим делом, имеется не только конспирологические или мистическое, но и вполне рациональное объяснения.
Если говорить о поводе для дуэли, то, как практически в один голос утверждали люди, знавшие обоих дуэлянтов, он вовсе не был надуманным. О нравах, царивших в те годы в среде молодых офицеров, говорит воспоминание участника Кавказской войны, сослуживца Лермонтова Руфина Дорохова: «На каком-то увеселительном вечере мы чуть с ним не посчитались очень крупно, – мне показалось, что Лермонтов трезвее всех нас, ничего не пьет и смотрит на меня насмешливо».
Ну, то есть на вызов на дуэль можно было, в принципе, нарваться за один только косой взгляд. Надо, кстати, заметить, что процитированное высказывание принадлежит человеку, над которым Лермонтов вовсе и не думал смеяться: Дорохов сам потом замечает, что ошибся. Далеко не все знакомые поэта могли похвастаться тем же. Характерец у Михаила Юрьевича был тот еще. Далеко не ангельский.
Первое его появление на Кавказе, в 1837 году, сильно напоминает прибытие Д’Артаньяна в Париж, описанное в бессмертном романе Дюма. «Колюбакин рассказывал, что их собралось однажды четверо, отпросившихся у Вельяминова (генерал, участник Кавказской войны. — «МК») недели на две в Георгиевск, они наняли немецкую фуру и ехали в ней при оказии, то есть среди небольшой колонны, периодически ходившей из отряда в Георгиевск и обратно, — передает рассказ участника событий писатель и мемуарист Корнилий Бороздин. — В числе четверых находился и Лермонтов.
Он сумел со всеми тремя своими попутчиками до того перессориться на дороге и каждого из них так оскорбить, что все трое ему сделали вызов, он должен был наконец вылезть из фургона и шел пешком до тех пор, пока не приискали ему казаки верховой лошади, которую он купил. В Георгиевске выбранные секунданты не нашли возможным допустить подобной дуэли: троих против одного, считая ее за смертоубийство, и не без труда уладили дело примирением, впрочем, очень холодным».
«Сблизившись с Лермонтовым, я убедился, что изощрять свой ум в насмешках и остротах постоянно над намеченной им в обществе жертвой составляло одну из резких особенностей его характера», — вспоминал князь Александр Мещерский. А вот еще более категоричная характеристика, приведенная писателем Иваном Панаевым: «Он был любим очень немногими, только теми, с которыми был близок, но и с близкими людьми он не был сообщителен. У него была страсть отыскивать в каждом своем знакомом какую-нибудь комическую сторону, какую-нибудь слабость, и, отыскав ее, он упорно и постоянно преследовал такого человека, подтрунивал над ним и выводил его наконец из терпения… Когда он достигал этого, он был очень доволен.
– Странно, – говорил мне один из его товарищей, – в сущности он был, если хотите, добрый малый: покутить, повеселиться – во всем этом он не отставал от товарищей; но у него не было ни малейшего добродушия, и ему непременно нужна была жертва… Выбрав ее, он уж беспощадно преследовал ее. Он непременно должен был кончить так трагически: не Мартынов, так кто-нибудь другой убил бы его».
Словом, мог, вполне мог поэт «достать» Мартынова. Главный «козырь» Бурляева, впрочем, другой, относящийся к обстоятельствам самой дуэли. Пуля, убившая поэта, попала в тело «по невероятной для ровной поверхности траектории — снизу вверх, под углом почти в 40 градусов», указывает депутат в своем обращении в СКР.
Кроме того, ему кажется неправдоподобным тот факт, что пуля прошла навылет. Для пистолетов того времени это, мол, слишком большая пробивная способность: такой эффект мог возыметь лишь винтовочный выстрел. Все это, по мнению парламентария, дает основания считать, что «Мартынов был подсадной уткой», а стрелял кто-то другой и с другого места, а именно — «засевший в кустах киллер».
Наконец, Бурляев оспаривает официальную версию 1841 году в той части, которая касается времени смерти поэта. Тот факт, что место, где упал поэт было «обильно полито кровью», говорит, по его словам, о том, что он не был, как считается, убит наповал, а умирал длительное время. И то, что участники «мнимой» дуэли — второй дуэлянт и секунданты — не доставили его немедленно в город, к медикам, а оставили умирить, делает их вдвойне виновными.
Повторим, что исчерпывающие полной картины происшествия материалы следствия не оставили. Однако сказать, что белые пятна остались в первозданном виде было все-таки неверно. Обстоятельства гибели Лермонтова неоднократно изучались криминалистами, судебными и военными медиками — хоть и частным образом, но достаточно обстоятельно. Но никаких признаков «киллера в кустах» никому обнаружить не удалось.
Вот что писал в 1967 году в статье «О ранении и смерти М. Ю. Лермонтова» профессор Ленинградской Военно-медицинской академии Виктор Молчанов: «Если учесть, что туловище Лермонтова в момент ранения было немного наклонено влево, то этот угол резко уменьшается, и канал принимает почти горизонтальное направление… Наклон туловища влево при условии, что пистолет находится в поднятой правой руке, а противник располагается справа, физиологически вполне допустим… Восходящее направление раневого канала можно объяснить еще рикошетом пули от верхнего края 10 ребра или от какого-нибудь предмета на одежде Лермонтова.
Рикошет мог иметь место и в глубине тела, например, от печени, и в области выхода пули из левой плевральной полости. Сказанное позволяет утверждать, что ранение Лермонтову могло быть причинено выстрелом Мартынова и что последний мог стоять в обычной позе дуэлянта… Сочетание пневмоторакса с кровопотерей тем более может обусловить быструю смерть. Все сказанное позволяет отвергнуть версии о ранении М.Ю. Лермонтова подставным лицом и о длительном процессе умирания раненого поэта, как не имеющие достаточных объективных оснований».
«Убийца поэта был евреем по отцу»
Откровенно говоря, сомнительно, что новое следствие придет к выводам, в корне отличающимся от вышеприведенных. И есть некоторые причины сомневаться в том, что Бурляева так уж волнует поиск истины. Нет, речь, упаси бог, не о том, что уважаемый депутат стоит против правды. Просто правду — ну, в общем и целом — он давно нашел. И отчасти даже поведал о ней миру. Поэтому в Следственный комитет Николай Петрович обратился, как можно предположить, не столько для того, чтобы найти ответы на мучающие его вопросы, сколько за тем, чтобы получить подтверждение своей версии.
Заключается она в том, что русский поэт-патриот пал в результате заговора, устроенными темными, русофобскими, антинациональными силами, ненавидящими все русское, национальное и патриотическое. Надо, кстати, заметить, что темой жизни и смерти Лермонтова Бурляев занимается очень давно. Фильм «Лермонтов», в котором он кинорежиссер сыграл заглавную роль, был снят им почти 40 лет назад, в 1986 году. Однако долгое время сии злые силы никак не назывались. Обозначались лишь какими-то намеками и полунамеками.
«Бедная Россия, коли главные в ней люди из рода Нессельроде», — произносит в фильме главный герой бурляевского «Лермонтова». А вот, как согласно воспоминаниям Бурляева, воспринял фильм его тогдашний покровитель на «Мосфильме» и родственник (тесть) Сергей Бондарчук: «Это первый фильм, который показал ту силу, которая всем нам жить не дает». А вот реакция самого Бурляева на эту реакцию: «Мне было радостно, что он понял, о чем мой фильм».
Затем Бурляев стал высказываться несколько более определенно. Речь, мол, идет об «определенной мистической организации, в которую в то время входили влиятельнейшие люди государства». Короче говоря — о масонах. Но такое объяснение тоже трудно назвать исчерпывающим. Нет, организация, бесспорно, была влиятельной и мистической, тайной. Правда, в 1822 году масонские ложи в Российской империи были по повелению Александра I закрыты, но на то они и тайные общества, чтобы существовать и действовать вопреки рескриптам.
Однако с тем, что масонские ложи были наполнены русофобами и антипатриотами, согласиться никак невозможно. Достаточно сказать, что Пушкин, причисляемый в бурляевской логике к жертвам масонства, сам являлся «вольным каменщиком». Так же, как и фельдмаршал Кутузов, генералиссимус Суворов, герой войны 1812 года генерал Раевский, друг Пушкина поэт Жуковский, писатель, драматург и дипломат Грибоедов, историк и писатель Карамзин, художник Карл Брюллов…
Проще, в общем, сказать, кто в ту эпоху в русской политической и культурной элите страны не принадлежал к «мистической организации». Лермонтов вроде бы в ней не состоял, но и тут полной ясности нет. Имеются свидетельства того, что масонство живо интересовало Михаила Юрьевича и что идеям «вольных каменщиков» он был отнюдь не чужд.
Словом, складывается ощущение, что либо Бурляев несколько недокрутил свою версию, недоизучил эпоху, либо чего-то недоговаривает. Некоторые из единомышленников депутата-кинематографиста склоняются к последнему варианту. А некоторые, наиболее «проницательные», не дождавшись от гуру всех точек над i и отбрасывая путы политеса, сами принимаются рубят правду-матку. До конца.
«Суть дела была в том, что фильм «Лермонтов» обвинял не русское масонство, а жидомасонство, что совершенно разные вещи, — жжет глаголом — и просто жжет — писатель и историк Федор Раззаков. — Геккерен, Дантес и Мартынов принадлежали именно к жидомасонству… В фильме Бурляева русский поэт Михаил Лермонтов был показан как истинный патриот своей страны, гибнущий в результате заговора жидомасонов (убийца поэта был евреем по отцу), которым величие России стояло как кость поперек горла».
С корнями Николая Мартынова писатель-историк несколько дал маху: происхождение у убийцы Лермонтова, несмотря на «сомнительное» отчество (Соломонович), вполне «арийское». Не придерешься. Но в целом версия, конечно, интересная. Насколько, что вполне способна заинтересовать и правоохранительные органы. Только не в качестве помощи следствию в возобновленном деле Лермонтова: живой интерес блюстителей закона может вызвать вопрос, в какой мере такой бред соответствует запрету на разжигание межнациональной розни.
Трудно предсказывать, чем кончится дело — да и начнется ли, возобновится ли вообще — и в какой мере получившийся результат устроит его инициатора. Призрачно и непостоянно все в этом мире будущем. Все может быть. Может быть, и впрямь знатоки СКР возьмут масонский след. А может, в духе времени заодно и какой-нибудь закордонный.
Но все-таки возьмем на себя смелость предположить, что как минимум ту часть его поклонников Николая Бурляева, которую представляет господин Раззаков, выводы расследования, буде оно состоится, сильно разочаруют. Хотелось бы, во всяком случае, на это надеяться.
