Советские шкафы многих моделей по-своему ценны и могут после «реновации» послужить следующим поколениям
В каждом доме, где хотя бы несколько лет живет одна и та же семья, есть свой «остров сокровищ». Это либо чердак, если мы говорим о даче или частном доме; либо антресоли в действительно старых квартирах. Но даже когда нет ни своего чердака, ни антресолей — всегда найдется таинственный и полный загадочных уголков большой шкаф. Многоуважаемый, прямо по Чехову. Он и сам не прочь «поговорить» о семейных историях с понимающими людьми — послушаем же.
Этот шкаф называют то платяным, то шифоньером, а часто и просто — Шкаф, без лишних уточнений. С легкого скрипа его дверцы — отец берет костюм, собираясь на работу, — начинается, еще в полусне, темное зимнее утро. На полочках — в том отделении, где лежит белье прямое и фасонное, — многие в детстве тайком выискивали заготовленные к Новому году и дню рождения подарки. А там, где на крепкую штангу нанизаны «плечики» с костюмами, шубами и платьями, там, где весь «пол» плотно уставлен коробками с парадными мамиными туфлями, удобнее всего прятаться, это известно каждому ребенку.
Вот что именно ребенку известно. А став взрослыми и потеряв дух авантюризма, мы слишком часто без жалости разбираем и выносим «куда подальше» старый бабушкин шкаф. Большой он — прямо скажем, не стульчик. Места много занимает, куда его. Воздух нужен — и модный гардероб с модульными секциями. А жаль: не говоря уже о настоящем антиквариате, даже советские шкафы многих моделей по-своему ценны, интересны и могут после не слишком дорогостоящей «реновации» послужить следующим поколениям. Должны же быть вечные ценности, кроме немногочисленных ложечек и бьющихся чашечек!
Тем более что жизненный ресурс в старую мебель был заложен намного больший, чем в изделия из знаменитого еще недавно сине-желтого магазина. Так сложилось и в силу технологического уровня (раньше не умели экономить «на спичках» так здорово, как научились в наше время), и просто потому, что никто не думал о плановом устаревании шкафов и стульев ни сто, ни даже пятьдесят лет назад. В результате даже в рядовых, по старым понятиям, шифоньерах — тех, что стояли в каждой второй советской квартире, — найдешь материалы, сейчас считающиеся как минимум «премиумом», если не «люксом». И после некоторых несложных операций старое дерево, рояльные петли, бронзовые или никелированные ручки, резные накладки способны по-хорошему удивить.
Мать и дитя
Пожалуй, первым видом «массового советского шифоньера» был шкаф, выпускавшийся почти в неизменном виде с начала ХХ века по начало 1960-х годов и получивший у публики теплое прозвище «Мать и дитя» (за неравную ширину створок). Производились такие шкафы в тысяче разновидностей сотнями артелей по всей России, а потом Советскому Союзу, были они двух- и трехстворчатыми, с зеркалом и без, светлого и темного тона. Суть, однако, у всех разновидностей одна: это высокий, чуть больше 2 метров в высоту, шкаф из массива дерева (и фанерных филенок) с основным отделением для «плечиков» и дополнительным — с полками и ящиками. Чаще всего основная дверца несет на себе зеркало, а боковая, открывающая полки, украшена резьбой или витражом.
В наши дни такой шкаф, сохранившийся в обиходе, — признак «дома с традициями»: ведь новым он был 70 или даже больше лет назад, а значит, у мебели сменилось не менее двух поколений владельцев. И не выбросили, и не разломали — а это дорогого стоит. Или купили недавно, уже в качестве винтажного предмета обстановки, и это также вполне отчетливый «штришок к портрету».
— При надлежащем уходе такие шкафы, сделанные из традиционных материалов по традиционным же технологиям, могут стоять столетиями, как это и происходит в Европе, — поясняет реставратор мебели Алексей Коротков. — Это их безусловное и главное достоинство, наряду с классическим экстерьером. Фурнитура, если за ней следить, также практически вечная. Из недостатков — то, что чуть ли не большинство экземпляров поражено в той или иной степени жуком-древоточцем, а также индивидуальная подгонка каждой единицы.
Во многих шкафах такого типа, особенно ранних лет выпуска, друг от друга по размерам слегка (на миллиметр-другой) различаются даже полки и ящики, рассказал эксперт. Это в полной мере ощущают те, кто разбирает и перевозит такую мебель; опыт показывает, что, если есть возможность, лучше везти антикварный шкаф в сборе, как пианино. Но если иначе никак, то разбирать, фиксируя, где находился каждый подгоночный клинышек, и собирать в строгом порядке.
— Если речь не идет о каком-то музейном образце, такой шкаф можно не только отреставрировать, но и сделать шоу-образцом, например, белым или розовым, в самый раз для детской или девичьего будуара, — говорит Коротков. — Конечно, настоящий пурист от реставрации на такое покривится, но зато предмет продолжит жить в родных стенах. Вообще же «пластичность» таких шкафов поразительна, они — при подборе оттенка морилки — способны вписаться в практически любой интерьер.
В размер хрущевки
Единственное, чем старинные шифоньеры типа «мать и дитя» неудобны, — высоковаты, если в квартире низкие (до 2,5 м) потолки. Это их и сгубило в эпоху хрущевок — для новой, угловато-рациональной и сверхкомпактной архитектуры времен оттепели нужна была нового типа мебель. Пониже, чтобы легко вносилась и зрительно не давила на потолок, и рациональных форм, без рюшечек в стиле модерн. А главное, стандартная, тиражная и фабричная. «Ремесленные» клинышки и индивидуальная подгонка — это, конечно, к 1960-м годам было уже архаикой.
На рубеже 1950–1960-х годов в СССР прошел Всесоюзный конкурс на лучшие образцы мебели для типовых квартир — его целью как раз и было создать дизайнерски безупречную обстановку для новеньких пятиэтажек. «По очкам» безусловными победителями в этом конкурсе стали прибалтийские фабрики, обладавшие неплохой дизайнерской школой еще с довоенных времен. Но смысл был не в призах за первое место (хотя для самих мебельщиков, конечно, в них), речь шла о новой типовой номенклатуре мебели, о других пропорциях и стандартах.
Сейчас низкие «шестидесятнические» серванты и секретеры, развешанные по стенам в шахматном порядке книжные полки, не просто ретро, но ретро, весьма модное, так что, если такая обстановка в семейном доме есть, ее стоит беречь. Правда, за 60 лет, что прошли с тех пор, почти везде эта обстановка, рассчитанная на вечно модный минимализм и только на него, обросла таким количеством ценных предметов и откровенного барахла, что… В общем, не будем о грустном. Добавим лишь, что шифоньеров среди мебели той эпохи практически нет: дизайнеры не любили высокие шкафы, а в низкий длинное пальто не повесишь, так что выкручивались при помощи шкафов встроенных.
Из ГДР и Франции с любовью
И все-таки платяные шкафы, конечно, покупали и в ту эпоху: встроенные гардеробы без нынешней «начинки» довольно-таки грубоватая штука. Но между шкафами традиционных форм и тем, что придет им на смену, советская промышленность несколько растерялась. Возникший вакуум заполнили партнеры по соцлагерю.
— Все помнят название «Хельга» — серванты из ГДР, которые, кстати говоря, так назывались только для советского рынка, — рассказывает дизайнер интерьеров Ирина Хлебник. — Из Восточной Германии импортировали и шкафы для одежды. Заметным явлением была мебель из Румынии и Венгрии, а продукция из Чехословакии — но здесь больше речь о столах и стульях — ценилась не только в соцлагере, но и на Западе, включая США. Это отменное качество и качественный авторский дизайн.
При этом, как рассказывает собеседница «МК», многие предметы мебели, производившиеся тогда в СССР и странах соцлагеря, имели «корни» на Западе. В частности, один из популярнейших типов платяных шкафов — с фанерованными дверцами и скругленными углами — восходил к дизайну знаменитого французского художника-прикладника Андре Арбюса, потомственного мебельщика из Тулузы.
«Оригинальные» шкафы этого дизайнера порой попадаются на аукционах (причем в России все реже), блестят рояльным лаком и палисандровой фанеровкой, стоят не один десяток тысяч евро. Фирменным знаком шкафа Арбюса была оригинальная бронзовая накладка — работа, кстати, нашего соотечественника Вадима Николаевича Андрусова (1895–1975), во Франции занимавшегося мелкой скульптурой, и не в последнюю очередь именно мебельным декором.
Шкаф Арбюса — не только роскошный, но и весьма функциональный — тиражировался во Франции с конца 1930-х годов, а после войны начал (конечно, без лицензии) выпускаться в странах соцлагеря. Потеряв по дороге, разумеется, бронзовую «голову Медузы» на фасаде и фанеровку из шпона ценного дерева сикомора. Зато получив трехстворчатую версию.
— Подлинного Арбюса из советского или даже чешского платяного шкафа в таком стиле не сделаешь, но в любом случае это достаточно добротная и эстетичная мебель, — говорит Алексей Коротков. — Ее можно, почистив, покрыть лаком, сменить при желании ручки, внедрить внутреннюю систему хранения. И будет великолепный шкаф в стиле mid-century или даже позднего ар-деко. Такие шкафы и по сей день часто выбрасывают — кстати, они служат для мебельщиков источником ремонтных материалов. Но я бы такой предмет постарался вписать в интерьер квартиры.
Здесь стенка была
А потом — потом, в семидесятых и восьмидесятых, настало время великих и ужасных «стенок», они же комплекты корпусной мебели. Конструкция большинства из них — уже примерно та же, что и у современных шкафов, которые можно купить в любом мебельно-хозяйственном гипермаркете. В основе — каркас из плоских панелей, соединяемых при сборке уже на месте, с модульным (полки, реже ящики) заполнением. За декор «отвечает» только фасад, подвешенный на сложных петлях. А поскольку этот фасад всего один — боковых не предусмотрено — лучше всего эта мебель смотрится вдоль одной стены. Поэтому и «стенка».
— «Стенки» бывали и советские, и импортные, последние, разумеется, ценились выше, — рассказывает дизайнер интерьеров Ирина Хлебник. — Но и среди импортных были разные: например, гарнитуры производства Польши — те самые, с темными полированными фасадами, что были в фильме «Ирония судьбы» — не слишком отличались от отечественных по качеству. Но можно было, при большом желании, достать — намного дороже, конечно, — стенку из Западной Германии. Это была мебель совершенно другого класса, намного более качественная, и такой гарнитур я бы рекомендовала к покупке и сейчас.
Если каркасы практически всех «стенок» были примерно одинаковыми, то фасады могли различаться сильно. ДСП или массив дерева, синтетическая полировка или матовое покрытие… это не говоря уже о фурнитуре разного уровня и функциональности (крепления полок, ручки, петли). Это, по словам собеседницы «МК», определяет и потенциал «стенки» в нынешних условиях.
— Сейчас есть множество мастерских, которые предлагают обновление «стенок», — рассказывает Ирина. — Речь идет о замене фасадов и петель, установке внутренней системы хранения. Во многих случаях такое решение имеет смысл: это не дороже современного качественного гарнитура, по потребительским свойствам шкафы обновляются, а главное, исключается демонтаж и вынос старой «стенки», доставка и монтаж новой.
Если сделать так, эти будто бы приросшие к своим местам шкафы останутся на местах — и это хорошо не только потому, что экономит время, силы и деньги. Есть еще кое-что важное: оставаясь в «родных» стенах, даже тиражные, но от этого не менее «многоуважаемые» шкафы превращаются со временем в волшебный мир, если не для взрослых, то уж точно для детей. Недаром вход в волшебный мир Нарнии в классическом уже фэнтези Клайва Льюиса происходит именно внутри платяного шкафа.
СПРАВКА "МК"
Цены на наиболее распространенные шкафы в состоянии, не требующем масштабной реставрации, без учета доставки:
— «Мать и дитя»: 5000–40 000 рублей;
— трехстворчатый шкаф (СССР–ГДР): от 0 до 10 000 рублей;
— трехстворчатый шкаф (Чехословакия): от 5000 до 20 000 рублей;
— «стенка» (СССР–ПНР): от 0 до 10 000 рублей;
— «стенка» ФРГ: от 20 до 100 000 рублей.
